Вся грустная повесть, как песня неспетая,
Лишь вспомню, и к горлу подкатится ком:
Я вижу: Гагарин летит над планетою,
С которой навек обвенчался витком...

Летит над полями - смоленскими, гжатскими,
Над малой речушкой и сельским прудом,
Над Русской равниной с могилами братскими,
Где в гулких просторах родительский дом.

И вновь вспоминается утро апрельское
И прерванный в школе последний урок,
И светлые слёзы учителя сельского,
Сдержать он которые так и не смог...

Прорыв тот, взорвавший планеты спокойствие,
Наделавший шума, смятенья в умах,
Явил, что не только покорность нам свойственна -
Высокий полёт и вселенский размах!

О, мудрость славянская с русскою удалью!
Тебе выстилали тропинки из роз
Базары Каира и улочки Суздаля,
Где в давние годы мужал я и рос.

Радушие встреч с хороводами, пением -
Впервые с тех майских победных времён
Народ мой за всё своё долготерпение
Сполна этим праздником был одарён.

Я счастлив: тогда и была мне подарена                            
Живая, не с телеэкранов и книг,
Такая родная улыбка Гагарина -
Далёкого детства счастливейший миг!

Планеты Земля стал он сыном прославленным,
Полпредом великой доселе страны,
И вновь отступал, огрызаясь затравленно,
Повсюду маячивший призрак войны...

Мы с ним одного были имени-племени,
Нас русские матери так нарекли.
Мы гордые дети великого времени,
Всё так начиналось! Мы столько б смогли...

Но дикая воля... Судьбы ли крушение...
Беда начала свой отсчитывать срок...
Однажды Земли одолев притяжение,
В тот день роковой одолеть он не смог...

Земля распахнула объятия преданно,
Секунду бы, две: лишь разверзнется мгла... 
Когда-то, пустив его в путь неизведанный,   
В обычный полёт отпустить не смогла...

Найдутся ль слова, как совет утешительный, 
Чтоб в жизни остаться на самом краю: 
Рвануть бы ему рычаги порешительней        
И вырвать у смерти секунду свою!...

Но взрыв покатился над Русской равниною,   
И ахнули Альпы, и вздрогнул Памир,           
И схлынули белые снеги лавинами,              
И замер в недобром предчувствии мир.

Глухая деревня, Смоленщина, Прага ли -
Услышали в штопор свалившийся вой,          
И девочки две безутешно заплакали            
В притихшем лесном городке под Москвой.

Старушка из рук уронила вязание,        
И сгорбился сразу, потупился, сник -    
И рикша в Бомбее, и негр в Танзании,    
И скрипнул зубами седой фронтовик...

В тот день я лишился святого наследства    
И, став сиротою, на всё был готов.       
Как будто в тот день схоронил своё детство, 
И жить не хотелось в семнадцать годов...

Секундами мёртвыми путь их был вымерен,     
И только рассеялся въедливый дым -        
Вдруг стало светлее в лесу под Владимиром  
И больше ещё одним местом святым...

Не верю, не верю, что смерть неминуема,   
Что сделала вечным высокий полёт.          
Читал уж сто раз про мгновенья последние,- 
В сто первый читаю, - а вдруг повезёт?!...