... И когда рассвело, Аполлон златолицый 
Разделил между музами девять планет. 
Лишь меньшая из них, только эта сестрица 
Не отвергла Земли, не ответила: - Нет!

О, как жутко! Гремели, пылая, вулканы, 
О седые граниты хлестала волна, 
Заповедные чащи кишели волками, 
И никто не услышал, как пела она.

О, как пела! Тускнели в отчаянье очи, 
И дрожал её голос, и не было сил. 
Только кто-то однажды в преддверии ночи:
-  Кем ты будешь, красавица? - хрипло спросил.

-  Я - Поэзия... Пела пустыням и рекам. 
Ну, а ты, для кого я сегодня пою?
-  Я не знаю... но сделаюсь я - человеком, 
Если ты не оставишь планету мою!

На численнике эта 
Примета как росток: 
Сегодня прибыль света 
На воробьиный скок.

Сегодня убыль мрака, 
Сегодня гинет тьма... 
Зима по буеракам 
Набила закрома.

Пурга в шубейке утлой 
Скулит нехорошо, 
Но день уже на утро, 
Не на вечер пошёл!

И, свету первый друже, 
Забот хватив с лихвой, 
Всё скок да скок по стуже 
Воробыш пуховой.

По снеговой купели
К сосулькам, что - гроздьми,
До первой до капели...
А там его - возьми!

Пока не забрезжит заря на восходе, 
Весь мир поделив на тогда и теперь, 
Большая Медведица по небу ходит - 
Ночной семизвёздный, нерадостный зверь.

Она ковыляет походкой усталой, 
(Да я-то ничем пособить не могу), 
Никак не отыщет Медведицы Малой 
На вечной тропе, на небесном кругу.

К реке ль неразумное чадо припала, 
Ушла ли в лощину лещины погрызть, 
А может, в проворные руки попала, 
Она хоть и малая, тоже корысть...

Сидеть на цепи, без вины виноватой: 
Зеваки толкуют, собаки ревут... 
Повыдерут звёзды из шерсти косматой 
Да Машкой на веки веков назовут.

И в клетку засадят, и в книгах пометят 
Расход витаминов, воды и еды, 
И, видно, уже никогда не заметят, 
Что в небе не стало Полярной звезды...

То-то диво выселки сплотило, 
Всё забыто: печь, квашня и скот. 
Люд честной дивился на светило 
В лекторский заезжий телескоп.

И толклось над наливною рожью, 
Над деляной, где синелись льны:
-  Пятнушки-то, пятны... Мати Божья!
-  Господи, да сколь они черны!

Пропустивши стопку под драчену, 
Стойко игнорируя почёт, 
Излучал солидную учёность 
Местного значенья звездочёт.

Может быть, в парсеках и квазарах 
Он и впрямь мараковал весьма. 
Только это как-то не сказалось 
На иных потьмах его ума.

Ибо, разумей он мыслить внятно, 
Знай полёт косы и тяжесть вил, 
Сей учёный муж отнюдь не пятна - 
Он бы людям солнце предъявил!

Светом налитое, золотое, 
Именно тик-в-тик и в самый раз,
Зорко, без минутного простоя 
Теплотой питающее нас.

Перелески в птичьих трелях страстных,
Древних скал прихмуренные лбы, 
И людей, душой по-детски ясных, 
Тут, у астрономовой трубы.

... Над планетой, некогда явленной 
Сведать всё, что жизнь в себе таит, 
Пятнанное холодом Вселенной 
Ласковое солнышко стоит!

Едва закаты породят 
Немую тьму в верховьях мира, 
Восходит Вега, альфа Лиры - 
Звезда поэтов и бродяг.

Восходит, светится она 
Неистово и неуклонно... 
Тому, чья жизнь низкопоклонна, 
Звезда, понятно, не видна.

Но если только взгляд высок 
И если вольно дышишь грудью - 
В любой кромешной тьме безлюдья 
Она не выдаст и спасёт.

Не обогреет, не польстит, 
Прибытками не обернётся: 
Она лучом плеча коснётся 
И - в человеки посвятит...

О, путник на тропе трясин - 
Когда в душе темно и сиро, 
Ищи в зените альфу Лиры 
И верь: она добавит сил!

Неспешно катись, колесо Зодиака, 
В июльской ночи мирозданья рябой. 
Там клешни топорщит созвездие Рака - 
Блескучий покров над моею судьбой.

Столь короток тьмы перепуточек росный 
От первой звезды до последней звезды, 
Что мой покровитель, мой батькови крёстный, 
Нещедро отпустит заботы и мзды.

Но в буднях, исполненных соли и перца 
И боле иль мене заслуженных кар, 
Он даст, чтоб довлело над разумом сердце - 
А это воистину царственный дар!

Он вере обучит, он правде наставит, 
В тех самых, без коих нельзя песнопеть, 
А ежели, случаем, раком поставит - 
Негоже, положим, да надо стерпеть!

И ежели, случаем, жизнь поломалась, 
Вступила судьбина в крутой поворот - 
Ну, что же, попятимся самую малость, 
Глотнем передыху, и снова вперёд!

Не очень он гож красотой, раскоряка, 
Но мне и с небесным поладить легко, 
И даже речного, обычного рака 
Уже никогда не пущу под пивко!

Свой срок всему, свои отсчёт и мера: 
Покой сединам, юности - цветы... 
Встаёт рассвет, и с ним встаёт Венера, 
Встаёт звезда любви и красоты.

Извечен этот путь и не прервётся... 
Она уйдёет к закату, и тогда 
Уже Венера Веспером зовётся, 
Уже она - вечерняя звезда...

Венера-Веспер светит без укора, 
А имена её как наша суть. 
И горько ахнешь: скоро, слишком скоро 
В судьбе твоей свершился звёздный путь!

А ты любил темней, чем юным сметил, 
Пришёл не в те, что мыслились, края, 
И там горит Венера на рассвете - 
Чужая, молодая, не твоя...

Золотые отломышки в темень кроша, 
Звёзды позднего лета чисты и недвижны... 
Трижды прав человек. Понимаете, трижды! - 
Первый шаг на исход в одиночку верша.

Только так и возможно предосень познать 
И осмыслить минувшего пёструю ношу. 
Это после сопутников можно позвать, 
Чтобы вместе бестрепетно встретить порошу.

... Деловито, спокойно привечу восход, 
Крытый стылым туманом, багровый, не книжный. 
Отмечая начало дороги в исход, 
Звёзды позднего лета чисты и недвижны.