Плывут созвездия степенно
над затухающим костром,
а рядом - море по колено
и тишина со всех сторон.

И смотрит пристально Юпитер
из невозможной глубины
на перекрученные нити
желаний, ярости, вины;

а колесо Вселенной мерно
вращается, но не понять
парящие над нами эры,
их единенье и разлад.

И люди у костра притихли,
они вина уже не пьют;
но неужели - космос - прихоть,
а не надежда на уют?

И неужели вся громада
из малых и больших огней
во тьме - минутная награда,
лишь ствол без кроны и корней?

За кем следят Дракон и Компас,
и с кем Медведицы в родстве?
Чем мы блеснём в слепом и косном,
осиротелом веществе?

Кто нам расскажет, нас обяжет
за этот полог заглянуть?
Уже рассвет стоит на страже,
а звёзды продолжают путь:

Останься в сердце, небо Крыма,
возьми к себе наш плач и смех,
не проплывай, немое, мимо -
слезой из-под прикрытых век!

Космос, это греческое слово -
сколько бед таит оно в себе!
Но душа парить уже готова
мотыльком на самый дальний свет.

Там, где круг галактики гончарный
изнуряет глину волшебством,
возвращаясь с пастбища печалей,
мирозданье строю, словно дом.

Мне везло, я видел многоликий
небосвод, кренившийся к земле,
и горячей горстью ежевики
плоть планет цвела в ночной золе;

под бездонным этим окоёмом
я мечтал, молился и любил,
и сквозь страсти шёпот потаённый
чуял Марса огненный рубин,

с голубой Венерою братался,
каждый атом зрению учил,
принимая щедрость и коварство
от зыбучих кварцевых пучин.

Вопреки тщеславной теореме
добрый космос пахнет очагом -
сделай шаг, и обратится время
в пастухом прирученный огонь;

Водолей вздохнёт, Весы качнутся,
Близнецы разгонят облака,
и овал Вселенной станет блюдцем
на столе микенского царька.

Посланник, который заговорил
на том языке, что ещё не познан,
Гагарин, послушайте: мы горим!
Но поздно

просить о пощаде, писать в ЦК.
Цикутой уже напоили лучших,
страну завещали отказникам
до путча;

мы отдали космос, и мир, и хлеб,
Гагарин, а как же на Марс хотелось!
Ведь вы с Королёвым могли без скреп
уделать

завистников, скептиков и глупцов.
Следила Земля, затаив дыханье
за тем, как становится мудрецом
механик,

как ангелом делается пилот,
несущий к созвездиям мысли вызов,
и время застыло в руке, как плод,
без ризы...

Без визы Вы стали на ты со всем,
что ныне у нас не ценней, чем ветошь,
простая душа средь небесных тел,
воспетый

мильонами уст бригадир стихий.
А ныне вернётесь, чем внуки встретят?
И гимн вроде тот же, но вот стихи...
То ветер

сменился, и новый у нас обком,
сценарии пишутся в Голливуде.
"А колокол, братцы, звонит по ком?"
- По людям.