Четвёртый – Марс, красно–оранжевый,
Блуждает в небе по эклиптики созвездиям.
Два крошки-спутника, открытые однажды,
Под именами Фобос, Деймос – как возмездие.

В два раза меньше, чем Венера,
И сила тяготения мала,
Составами похожи атмосферы,
Но очень разряжённая она,

И редко полностью прозрачная
От долгих пыльных бурь и лёгких облаков.
Есть русла рек, давно утраченных.
Вулканы спят, взметнулись горы высоко.

Тепла от Солнца меньше – и вода
Застыла в вечной мерзлоте.
В два раза путь его длиннее года,
Но суткам счёт как на Земле.

На четвёртой Марс живёт орбите,
Первый внешний он сосед Земли.
Год земного вдвое дольше длится,
А ещё у Марса – две луны.

Раскрывать подробности ландшафта
Марсоходы начали давно.
Ледяные есть у Марса шапки,
Но воды нет жидкой всё равно.

Есть предположенье, что когда-то
Реки марсианские текли –
Там, наверно, жизнь была, ребята...
Но сокрыта тайна Марса от Земли.

Над планетой красной кружат
Каменюки Страх и Ужас.
Нет горы нигде на свете
Выше, чем на той планете.

Марс - куда ни бросишь взгляд,
Камни разные лежат.
Горы, плато и каньоны,
Гребни кратеров и склоны
Величавы и прекрасны,
Марс почти повсюду красный.
Ночью в небе здесь видны
Небольшие две луны.
Марс - пустынная планета
Никого на Марсе нет.
Не растут деревья тут,
И цветы холодным летом
Не распустятся с рассветом.
Очень мало здесь воды,
Но у полюса есть льды.
Здесь морозы круглый год
И вокруг холодный лёд.
Днём холодный Марс согреет
Солнце градусов на пять.
Ночью же мороз опять
Минус сто бывает даже
Да… мороз на Марсе страшен.
Ветер может тут подняться,
Некуда тогда деваться,
Пыль окутает планету,
И не видно Солнца света,
И бушует дни и ночи
Буря, утихать не хочет.

Если в небо посмотреть,
Космос открывается,
Там планета есть одна,
Марсом называется.
А на Марсе - марсоход,
Днём и ночью он идёт.
Изучает всю планету,
Каждый камушек на ней.
Изучать её он будет 
Ещё много, много дней.
Мы к компьютеру подходим
В интернете Марс находим,
Вместе с этим марсоходом
Каждый день по Марсу бродим.

Может быть, вы когда-нибудь спросите
Невпопад, невзначай, вразноброд:
Что два года искал «Кьюриосити»
В пыльной окиси мёртвых пород?..
Что встречал он на стылой поверхности
И, колёсами склоны чертя,
Что увидел в немой неизвестности
На боку «слюдяного червя»?
В NASA знают, но люди обмануты:
Правда – в наледи папок и строк…
Попадает в нелепые ауты
Каждый раз марсианский игрок.
А на Марсе – полно радиации,
Есть в слоях и железо, и бром…
Нет, оставьте, безумцы, овации!
Не для нас этот брошенный дом.

О Марс, оставленный когда-то
Инопланетными людьми!
Забытый, красный, ноздреватый,
Покрытый ржавчиной пыли!

Ты постарел, замёрз, как льдышка,
Кометой праздной не расколотый едва,
Ты стал космической пустышкой,
Боясь сойти с орбиты, как с поста!

Ты так давно и страшно одинок,
Но не стремишься обласкать землян.
И мысль твоя, ушедшая в песок,
Не воскурит засыпанный вулкан.

О Марс! Пустая камня глыба,
Людских мечтаний давнишних предел!
Жизнь на Земле привычна и красива,
Да только знает Марс землян удел.

Существа с перламутровым нёбом
И телами из гибких пластин
Гидро-рощу наполнили рёвом,
Разбросали повсюду хитин.

Плотной плёнкой покрылись озёра,
И кусты изменили свой цвет.
Под десятками пристальных взоров
Пробуждалась одна из планет.

Клей-ручей дребезжал дроун-джазом,
Пенье птиц – металлический свист.
С вулканических губ лава-фраза
Сорвалась и застыла. Был чист

Травянистый ковёр той равнины,
По которой бежали стада.
Механическим лязгом «был сдвинут»
Временной интервал – «бегство» дат.

Он стоял на горе и копытом
Шевелил «обновлений каркас».
Трансмутация внешнего вида:
Конь -> Кентавр -> аморфный Пегас.

Танцы гейзеров («жёстких» фонтанов),
Вместо брызг только пыль и песок.
В атмосфере царил запах пряный
И таинственный гул голосов.

Листья Дерева Сна наизнанку
Выворачивал Ветер-эстет.
Марсианин принёс марсианке
Цилиндрических лилий букет.

Каньонами Красной планеты
глубокие шрамы от грёз.
Здесь окисью камни одеты
в багровые крапинки рос.

Здесь вакуум - страж в лабиринтах
иссушенных мумий вождей.
В пустынях безбрежных разлиты
замёрзшие души дождей.

Под Деймосом и под Фобосом
песчаные бури кружат.
И в кратер Олимпуса Монса
печальные звёзды глядят.

К ним в космос ушли капитаны
на вихрях стальных кораблей.
А в жерлах потухших вулканов
забыто величье идей.

В долине Утопий дух вьётся
над шапкою вечного льда.
На плато, в чьём имени Солнце,
истёртые в пыль города.

Марсианин умирал
На Земле моей,
С Марса он к себе не ждал
Белых кораблей.

В телескоп он разглядел,
Что у нас — беда,
Добровольцем прилетел
Именно сюда.

На красной планете все твари уснули,
Попрятались в щели моллюски и йети.
Ведь к ним прилетает строитель Хуснуллин.
Он завтра проводит обход на рассвете.

Надев свой скафандр большого размера,
Которому равных по прочности нету,
И куртку с портретом московского мэра,
Он взглядом хозяйским окинет планету.

По местному грунту пошарив руками,
Ну как по столу своего кабинета,
Он в нём обнаружит строительный камень
Закатно-багряного красного цвета.

И мысль, что стремительней метеорита,
Пронзит его мозг ослепительной спицей:
«Я Кремль вот таким марсианским гранитом
Потом на Земле облицую в столице.

Ведь это такая алмазная жила,
Предложим строительному комитету.
Здесь нет же налогов, ядрёная сила,
С собою возьму всё, что влезет в ракету».

Ракета тревожно свистит, словно пуля,
Её ожидают тяжелые роды.
Везёт космонавт и строитель Хуснуллин
На Землю гранит марсианской породы.

И вот он, раскинувшись словно в карете,
Готовится к старту в трудах и в заботе,
А рядом трофей марсианского йети,
Которого он усыпил на охоте.