Я живу и знаю: где-то 
в стуже тихой, неземной 
Жени Рудневой планета 
проплывает надо мной.

Женя Руднева не слышит, 
не услышит никогда. 
Выше смерти, жизни выше 
одинокая звезда.

В небесах иного цвета, 
чем привычный небосвод, 
Жени Рудневой планета, 
как жемчужина, плывёт.

Женя...
Нет, не просто Чкалов 
было небо в те года. 
Эта девочка мечтала: 
в небе есть её звезда!

Но когда взметнулось пламя,
выжигая синь дотла,
Женя небушко крылами,
как ребёнка, обняла,
в небо будущее веря,
в зло направив два крыла,
металлического зверя
звёздным пламенем сожгла
и взошла над высотою,
посылая луч земле, 
отдалённою звездою 
у Вселенной на крыле...

Продолжением полёта,
славы ратного труда,
все погибшие пилоты
в списках неба - навсегда,
все подруги боевые
с синью Родины в глазах,
что в истории впервые
воевали в небесах.

Эти лётчицы-девчонки - 
им в землянках бы не стыть, 
им свои носить бы чёлки, 
крепдешины бы носить...

Вот стоит одна в шинельке - 
как весенняя ветла. 
Генерал - взглянула мельком, 
отвернулась и пошла.

- Это что, у мамы дома? 
А устав? А ну сюда!
- Я с мужчиной, с незнакомым, 
не общаюсь никогда.

"Покомандуй тут..."
Дивчина
загрустила у винта.
Не заводится машина.
Плачет краля.
Ну, беда.
Эх, вояки, пополненье...
Но сердитый генерал 
в День Победы на колени 
перед ними молча встал 
и от имени России 
перед Знаменем полка
тронул щёку через силу 
там, где дрогнула щека.

А над ними выше неба 
проплывала неспроста 
неизвестная планета - 
отмечтанная звезда.

И когда её откроет 
кто-то, ныне молодой, 
Золотой Звездой Героя 
вспыхнет имя над землёй; 
и, людским теплом согрета, 
драгоценней всех камней, 
Жени Рудневой планета 
светит в памяти моей.